Забытый подвиг
Шла российско-кокандская война, в которой большинство казахского населения Южного Казахстана поддерживало российские отряды. Из двух зол выбирали меньшее: кокандцы, поработившие край в начале столетия, хозяйничали здесь настолько варварски, что недовольство местных казахских родов постоянно росло, даже несмотря на общность этнических и религиозных корней с завоевателями…
***
21 сентября 1864 года генералом Черняевым был взят Чимкент. Отсюда его отряд двинулся к Ташкенту, но на подступах к городу российские войска потерпели поражение и отступили. Воодушевленный победой правитель Коканда Алимкул — бывший регент при малолетнем хане — собрал в Ферганской долине значительные силы и двинулся вслед за отступающими русскими.
Новококандская линия обороны, образованная российскими войсками, была очень растянута. Гарнизоны базировались только в Чимкенте и Туркестане. Туркестанский был значительно слабее. Этим-то и хотел воспользоваться Алимкул. Десятитысячная кокандская армия двинулась на север. Марш-бросок через Сарыагаш позволил Алимкулу достичь г. Арысь. А еще через день, миновав Чилик (на реке Бугунь), кокандцы вошли в селение Икан. Отсюда до Туркестана оставалось рукой подать. Главная ударная сила войска Алимкула расположилась к югу от Икана, а отряд султана Садыка — сына Кенесары Касымова, находившегося на службе у Алимкула, — к северу.
***
В Туркестан весть о кокандцах принесли джигиты из племени кипчаков, находившиеся на почтовой службе, и командир туркестанского гарнизона подполковник Жемчужников тут же решил произвести разведку. Для этого была выделена сотня есаула Серова, усиленная одним горным орудием.
4 декабря 1864 года отряд выступил из Туркестана на юг. В предместье города им встретился степняк, сообщивший, что кокандцы уже в Икане, но их численности он не знает. Уже темнело, когда в трех верстах от Икана обозначились многотысячные огни. Учитывая численное превосходство неприятеля, Серов решил отступить. Однако уже через полверсты его отряд был окружен кокандцами. 112 человек на совершенно открытой местности приняли бой с 10-тысячным войском…
***
Кокандцы атаковали незамедлительно. Люди Серова спешились и залегли в небольшой канаве, наспех обложившись мешками с фуражом и провиантом. Развернули единственное орудие. Надо было беречь боеприпасы, поэтому залпы приходилось давать с предельно близкого расстояния. Пытаясь создать у кокандцев иллюзию хорошей вооруженности, казаки перетаскивали пушку с фланга на фланг, стреляя из разных мест.
Кавалерийская атака Алимкула была отражена, и он сменил тактику. В дело вступила кокандская артиллерия (3 орудия). Обстрел продолжался всю ночь. Было убито несколько лошадей и контужено четверо казаков. Ближе к утру в дело вступили сарбазы (пехотинцы). Но меткий ружейный огонь казаков остановил очередную атаку.
***
С рассветом 5 декабря султан Садык посоветовал Алимкулу: «Русских нахрапом не возьмешь. Мой отец, Кенесары-хан, ходил в атаку, прикрываясь от пуль травяными тюками». И кокандцы стали спешно готовить осадные щиты.
А в сотне Серова сломалось колесо единственного орудия. Его сумели заменить кругом от снарядного ящика, но теперь пушку приходилось перетаскивать с места на место на руках под сильным неприятельским огнем. Положение отряда с каждым часом осложнялось. В запасе оставалось всего 32 снаряда. К тому же нельзя было допустить, чтобы враг догадался о том, что орудие — единственное. Поэтому «артиллерия» Серова на некоторое время замолчала.
***
Казаки надеялись на помощь из Туркестана. И действительно, примерно в 2 часа дня со стороны города послышалась стрельба. Вот свидетельство кокандцев: «Пикеты, выставленные в сторону Туркестана, дали знать, что оттуда движется отряд из 300 солдат».
В действительности отряд подпоручика Сукорко, высланный Жемчужниковым на помощь Серову, состоял из 174 человек пехоты и двух орудий. Подпоручик имел приказ: «При встрече превосходящих сил неприятеля или усиленного сопротивления соединению с сотней, а также движения неприятеля в сторону Туркестана немедленно возвратиться в гарнизон». Этим распоряжением Сукорко не преминул воспользоваться, чем поставил людей Серова в критическое положение.
Алимкул, узнав о подходе подмоги русским, занервничал. Но вновь выручил Садык: «Ты продолжай выбивать этих русских, а я со своими людьми встречу подходящих солдат». Маневр Садыка вполне удался. Вот свидетельство его младшего брата Ахмета, в ту пору уже находившегося на русской службе и впоследствии написавшего мемуары: «Султан Садык встретил русских при Сасык-Булаке и в перестрелке потерял 6 лошадей и оставил ранеными 10 джигитов. Чтобы остановить русских Садык придумал любопытную уловку. Внезапно покинув поле боя, он резво двинулся по направлению к Туркестану. Это заставило Сукорко подумать, что отряд Серова разбит и взят в плен. Вспомнив о предписании, он повернул следом за джигитами Садыка, но, потеряв их, вскоре вернулся в гарнизон. Хитрый же султан с отрядом укрылся недалеко от Туркестана в саду мазара, называемого Али-ходжа-ата. И когда русские отошли, соединился с основными силами».
Подполковник Жемчужников впоследствии писал: «С 3 часов пополудни с цитадельного барбета и с могилы Азрет-султана была замечена передовая цепь неприятеля, движущегося к городу, а за ней 6 сомкнутых колонн. В 4 часа неприятель был уже под стенами крепости и обложил ее с трех сторон. В 6 часов вечера вернулся отряд подпоручика Сукорко, который донес, что в столкновении с превосходящими силами неприятеля был вынужден повернуть назад. Вечером же старейшие аксакалы города, ссылаясь на то, что не имеют средств для защиты города, убедительно просили меня оказать им помощь, почему я и решился, несмотря на малочисленность гарнизона, выставить на бархане Культюбе одно легкое орудие с прислугою под прикрытием 60 человек пехоты».
***
Но Алимкул не мог атаковать Туркестан, пока в его тылу, вопреки всякой логике, продолжала сражаться сотня Серова. Правитель посылал офицеру предложение о сдаче. Условие было одно — принять ислам. В противном случае все будут уничтожены. Серов отверг предложение даже после того, как Сукорко повернул назад и надежды на помощь не осталось.
Всю ночь казаки укрепляли завалы вокруг лагеря тушами убитых лошадей и верблюдов. Под покровом темноты в Туркестан были отправлены связные. К 22 часам казаки Андрей Борисов, Аким Чернов и почтарь Акмет добрались до подполковника Жемчужникова. Они передали две записки: от есаула Серова с просьбой о помощи и другую — от Алимкула Серову с предложением сдаться. На следующий день начальник гарнизона решился вторично выслать отряд под командой Сукорко и Степанова из 207 человек с приказанием непременно присоединиться к сотне есаула Серова.
***
Тем временем, едва рассвело, обороняющиеся казаки заметили приготовленные кокандцами 16 огромных передвижных щитов, за каждым из которых пряталось до сотни человек. Чтобы протянуть время, Серов вступил в переговоры. Он потребовал встречи с Алимкулом. Правитель надменно ответил, что человеку его ранга не предстало общаться с простым сотником. За пререканиями Серов выиграл пару часов, но кокандцы все же пошли в атаку.
Четырежды казаки отбивали атаки, не давая сарбазам приблизиться к своим позициям. Правда, потери русских оказались значительными: к часу дня были убиты все лошади и более трети личного состава. Позже есаул Серов докладывал: «Отражая нападение, артиллерист Огнивов, несмотря на кровоточащую рану в руке, вскакивал на завал и, махая шашкою, ободрял товарищей криком «Ура!».
Положение обороняющихся стремительно ухудшалось. Каждый новый штурм мог оказаться последним. Серов решился на отчаянный, почти безумный, но единственно верный в этой ситуации шаг. Казаки заклепали орудие и бросились на прорыв. Чуть более полусотни оставшихся в живых, израненных, изнуренных неравной битвой, страдающих от жажды казаков решились пасть в бою или пробиться к Туркестану.
Атака русских была настолько неожиданной, что им удалось прорвать окружение и устремиться к городу. Восемь верст продолжалось это беспримерное отступление. Казаки шли под перекрестным оружейным огнем. Подручные Алимкула безнаказанно расстреливали их. Раненым, не имевшим возможности двигаться с отрядом, сарбазы отрубали шашкой голову (впоследствии Алимкул отошлет их в дар правителю Кашгара Якуббеку).
Горстка бойцов, даже отступая, оказывала отчаянное сопротивление кокандцам. И наконец пришла долгожданная помощь! После соединения с высланным им на подмогу отрядом обессиленные люди Серова не могли без посторонней помощи даже подняться с земли. В Туркестан их везли на подводах…
Раненый есаул Серов (шинель прострелена в 8 местах) вывел из окружения «48 казаков, 4 артиллеристов, киргиза-верблюдовожатого и урядника».
***
В ярости 8 декабря Алимкул сжег дотла селение Икан и, пленив всех его жителей, ушел на юг. По свидетельству современников, иканская победа оказалась для кокандцев хуже поражения. Уж если 10 тысяч воинов не смогли одолеть сотню казаков, то что может произойти, если последних сюда явятся тысячи? С этого времени Кокандское ханство оставило всякие притязания на земли Южного Казахстана.
***
Как ни странно, иканские события быстро забылись. Лишь в 1884 году, в 20-ю годовщину сражения, благодаря стараниям военного губернатора Сырдарьинской области на добровольные пожертвования был сооружен небольшой памятник. Представлял он собой обычную кирпичную колонну, окруженную чугунной оградой. При Советской власти памятник был уничтожен, чудом сохранилась только чугунная плита с надписью: «Памяти воинов, павших под Иканом в 1864 году». Фотодокументы, использованные в данной статье, любезно предоставлены Южно-Казахстанским областным историко-краеведческим музеем.
