Рестораны довоенной Алма-Аты
«…один раз даже преотлично просидели целый вечер в ресторане. Ели шашлык, пили коньяк и угощали друг друга анекдотами» Ю. Домбровский «Факультет ненужных вещей»
«Лучшим местом в Москве», по мнению великого комбинатора Остапа Бендера, была «Прага» – образцовая столовая МСПО (Московского союза потребительских обществ). Окажись он Алма-Ате в 1930-е, то «лучшим местом» определенно бы назвал ресторан №1 на углу улиц Госпитальной и проспекта Сталина (сейчас это соответственно улица Жамбыла и проспект Абылай хана). Уже само здание было одним из красивейших в городе. Оно специально выстроено под заведение общественного питания. В его создании принимали участие архитекторы А. И. Гегелло и Д. Л. Кричевский. Александр Иванович Гегелло (1891–1965) – один из самых известных советских зодчих, большая часть жизни которого связана с Ленинградом. К его творческому наследию в городе на Неве относятся, например, Дворец культуры им. А. М. Горького (совместно с Д. Л. Кричевским), больница имени С. П. Боткина. В Разливе по его проекту сооружен памятник-шалаш В. И. Ленину. В наследство алмаатинцам Гегелло и Кричевский оставили ресторан и один из учебных корпусов медицинского института.
Здание образцовой столовой СНК Казахской ССР в Алма-Ате построено в 1931–1932 гг. Как писал впоследствии сам Гегелло, удачная реализация новаторского в отношении формы проекта стала возможной потому, что строительство было обеспечено необходимыми материальными условиями. Для здания была принята деревянная конструкция (при строительстве использовался алтайский лес высокого качества). Само сооружение было решено в виде легкого каркаса, заполненного в изобилии стеклом и деревянными утепленными щитами. Вот как описывает свое детище сам Гегелло: «Свободное и живописное объемно-пространственное построение здания и такой же его план, обилие стекла, местами защищенного от солнца крытыми террасами, балконы, открытые веранды, озелененные перголы, внутренний дворик с фонтаном, местами грубо рустованный цоколь из местного серого гранита, почти плоские кровли, умеренное применение скульптуры – все это на фоне ярко-синего неба и сочной зелени (которая теперь почти совсем закрыла здание) помогло созданию нового, свежего и выразительного архитектурного образа». Этот ресторан очень долго был безымянным. Даже в телефонном справочнике за 1947 год он по- прежнему значится как ресторан №1. К сожалению, это здание до наших дней не сохранилось: оно погибло в пламени пожара. На его же месте был выстроен новый ресторан, получивший название «Алма-Ата». Вплоть до конца 1980-х это был один из лучших ресторанов города, конкурировать с которым мог, пожалуй, лишь ресторан высотной гостиницы «Казахстан».
Однако вернемся в 1930-е. По свидетельству современников, ресторан №1 отличался хорошей кухней. Однако жителей города туда влекло не только это. В ресторане можно было действительно весело провести время, так как предлагалась интересная развлекательная программа, менявшаяся в течение года несколько раз. Так, 5 февраля 1938 года проводился костюмированный бал-маскарад. В концертном отделении выступал московский джаз под управлением Аркадия Гельмана. Бал-маскарад проводился и 29 июня, но уже на летней площадке. При этом гостей ублажали сибирский джаз, артисты госэстрады, духовой оркестр. Можно было поиграть в бильярд. Очень удобным было и наличие парикмахерской при ресторане.
Днем же ресторан №1, как и прочие рестораны города, функционировал на правах столовой второй категории с наценкой в 80% на порционные блюда и в 60% – на обычные обеды. Вечером наценка доходила до 100%, а в ресторане №1– до 125% (он был отнесен к третьей категории).
Реклама из газеты «Социалистическая Алма-Ата» за 1938 год
Ресторан №1 был хоть и первым по значению в городе, но не единственным. В прошлое благословенное лето тридцать шестого года в городе сразу открылось несколько новых кабачков и пятачков, и все они были превеселыми» (Ю. Домбровский «Факультет ненужных вещей»). В карманном справочнике «Алма-Ата» за 1937 год сообщается о следующих ресторанах (помимо образцового №1).
Ресторан при гостинице Дом советов (Красноармейская, 81). Ныне эта улица носит имя генерала Панфилова, здание Дома советов не сохранилось. Судьба ресторана плачевно – он также сгорел. Сейчас по близости- стоят ресторан «Иссык», можно сказать, «правопреемник» ресторана.
Ресторан горторга №1 (угол улиц Красина и Горького, ныне это улицы Валиханова и Жибек жолы).После войны называется «Ала-Тау». Он тоже сгорел. Уже в брежневское время на этом месте выросло здание какого – то проектного института. Несколько лет назад часть первого этажа в нем занял ресторан «Брно».
Ресторан горторга №3 (Октябрьская, 42, сейчас улица называется Айтеке би).
Ресторан при гостинице №3 «Джетысу» (ул. Ленина, 4, угол ул. Гоголя- напротив входа в парк имени 28 гвардецев- панфиловцев). Здание гостиницы, как ни удивительно, сохранилось до наших дней. Правда, в нем не осталось ни следа гостиницы, ни следа ресторана.
Несколько питейных заведений – ресторанов и кафе – приютились в парках Алма-Аты. В главном из них, в Парке федерации (сейчас – парк имени 28 гвардейцев- панфиловцев), было 2 кафе. В парке культуры и отдыха на Малой Алматинке один ресторан расположился на живописном островке, соединенном с берегом деревянным мостом. Впоследствии он получил название «Арал». Это очень уютное место и приходится только сожалеть, что от ресторана остались только развалины. Еще один ресторан имелся в восточной части парка. Кафе было и в Сосновом парке (нынешний район улиц Наурызбай батыра и Кабанбай батыра).
Кафе «Лето» приютилось с восточной стороны кинотеатра «Ала-Тау» (впоследствии – ТЮЗ)
По словам современника, алмаатинца Частного, много лет проработавшего поваром, до войны и в после военные годы большой популярностью пользовалось кафе «Лето». Оно располагалось с восточно стороны кинотеатра улиц Калинина (сейчас Кабанбай батыра) и Ала-Тау (сейчас улица Байсеитовой). Позже в здание кинотеатра размещался Театр юного зрителя. Лет 10-15 назад это здание сгорело, и на его месте выстраили махину – жилой комплекс «Строительный центр».
Были и питейные заведения так сказать закрытого типа, при тех или иных ведомствах. Об одном из них узнаем из романа Ю. Домбровского «Факультет ненужных вещей». Они сидели в отдельном кабинете ресторана НКВД. Помещался этот ресторан в самом Большом доме, в нижнем этаже его, и поэтому окна их кабинета выходили во двор – на длинное и низкое здание внутренней тюрьмы. Но сейчас тюрьмы видно не было. Ее закрывали нежно-золотистые занавески. И от этого в кабинете стоял тихий, мягкий полусвет, и все выглядело уютным, белым и спокойным: скатерть, бокалы, фарфор, серебро. Как говориться, очень даже недурно. Если верить критическим публикациям довоенной прессы, то в городских ресторанах было совсем по-другому: «к услугам» посетителей – колченогие столики, скатерти недельной «свежести», кривые вилки, заржавевшие ножи, погнутые алюминиевые ложки, потерявшая свой цвет соль в обшарканной и оббитой солонке, щербатые тарелки, граненые пузырчатые стаканы. Об ужине в закрытой мельхиоровой посуде, изящных рюмках тончайшего стекла, о хорошем сервизе, белоснежной скатерти и крахмальных салфетках посетителю обычного городского ресторана приходилось только мечтать.
Проблема всех ресторанов довоенной Алма-Аты (и послевоенной тоже) – нерасторопность официантов. Проходило много времени, прежде чем заказ исполнялся. Не избежал этого и ресторан НКВД, где, казалось бы, сам контингент посетителей обязывал к расторопности: – Да! – Штерн крякнул и поднялся с места. – Пойду потороплю официанта. Что-то они хотят, я вижу, нас голодом заморить (Ю. Домбровский «Факультет ненужных вещей»).
Еще одна серьезная проблема ресторанной жизни Алма-Аты, как довоенной, так и послевоенной – низкий культурный уровень тех или иных посетителей. После полуночи там нередко случались буйные драки и побоища.
Все эти вместе взятые недостатки ресторанов снискали им в народе дурную славу. В прессе писали о «так называемых ресторанах», о «низкопробных кабаках» , о «примитивных предприятиях общественного питания под вывеской советского ресторана». Да, все это так и было. Нам же, читая это, остается лишь приговаривать: «O tempora, o mores!»
