М. И. Венюков о методах освоения русского Туркестана
Венюков Михаил Иванович — географ и путешественник (1832-1901). По окончании курса военной академии путешествовал по Амуру и Уссури, в Забайкалье, на Чу, Иссык-куле, в Тянь-Шане, на Алтае и на Кавказе. Служил в Польше председателем комиссии по крестьянскому делу. В 1868 г. совершил путешествие вокруг света; в 1896-71 годах был в Японии и Китае, в 1874 г. — в Азиатской Турции; состоял одно время секретарем Русского географического общества. С 1877 г. жил, главным образом, в Париже. В восьмидесятых годах путешествовал по Алжиру и Тунису, по Сенегамбии, по побережью Бразилии и Уругвая, по Антильскому архипелагу и панамскому перешейку и по Корсике. Из многочисленных трудов Венюкова особенного внимания заслуживают: «Путешествие по азиатским границам России»(1868); «Очерки Японии» (1869); «Описание японского архипелага» (1871); «Опыт военного описания русско-азиатской границы» (1873-76); «Очерки современного Китая»(1874); «Очерк английских владений в Азии» (1875); «Россия и Восток» (1877); «Очерки истории России от Крымской войны до Берлинского мира» (1878-80).
М. И. Венюков о методах освоения русского Туркестана
Михаил Иванович Венюков (1832-1901) является выдающимся российским ученым, путешественником, общественным деятелем, автором проекта политического обновления России, военным разведчиком и политологом — аналитиком. Круг интересов М. И. Венюкова включал в себя различные, иногда далеко отстоящие друг от друга науки и области знания, и практически везде автор проявлял эрудицию и профессионализм. Его инициативы выходили далеко за пределы официальных обязанностей, возложенных на него правительством России.
Его труды помогают изучить истоки современных этнических, конфессиональных и военно – политических конфликтов на территории России. Деятельность Венюкова связана с историей русского Туркестана с Афганистаном. Особый интерес для М. И. Венюкова как военного и ученного представляла Средняя Азия, что являлось вполне закономерным. Развернувшаяся во второй половине XIX в. Российском обществе дискуссия по поводу политики в Средней Азии отличалась масштабностью и вовлекла в свою орбиту военных, политических и общественных деятелей России. Наиболее активно данная проблема обсуждалась представителями Военного министерства, выступавшими за активизацию военных действий в Средней Азии, и сторонниками сдержанной политики России в регионе, людьми, близкими к Министерству.
Первые настаивали на расширении экспансии в Туркестане. Взгляды М. И. Венюкова, убежденного, что «естественные» границы России должны лежать по Гиндукушу, Балху и Бадахшану, разделяла большая часть офицеров Главного штаба – А. И. Глуховский, М. Д. Скобелев, Л. Н. Соболев, которые выдвигали осуществление в перспективе и проекта «индийского похода».
Сторонники сдержанной политики в Средней Азии призывали к постепенным действиям и указывали на опасность осложнения отношений с Англией. Российский историк, генерал – лейтенант царской армии М. А. Терентьев, так же как и советник министра иностранных дел Ф. Ф. Мартенс, подчеркивая влияние среднеазиатских дел на англо-российские отношения, полагал, что Россия не имела «ни малейшего желания, ни намерения напасть на Индию»… Россия очевидно сознает себя не столько сильной, чтобы действовать самостоятельно, не заботясь о том, что скажет Англия». Эта точка зрения не соответствовала позиции М. И. Венюкова, указывавшего на необходимость активизировать действия в Средней Азии, что по его мнению могло ослабить влияние Англии в регионе, и кроме того, способствовало бы решению Восточного вопроса в выгодном для России направлении. Речь шла о «русской угрозе» британским владениям в Индии. М. И. Венюков считал, что опасения потерять Индию сделают Англию «более сговорчивой» при обсуждении международных вопросов на Балканах. В этой связи российский офицер рассматривал территориальную экспансию России в Средней Азии как одну из главных национальных задач. В своих работах М. И. Венюков осветил основные этапы российской колонизации Средней Азии, ее «положительные» и «негативные» стороны. Кроме того, российский офицер проанализировал динамику англо – российских отношений в регионе, рассмотрел причины и последствия обострения противоречий между Англией и Россией. В 1897 г. М. И. Венюков назвал себя «старым любителем Востока», имея в виду почти 40-летний опыт изучения стран Азии, начавшийся в 1859 г. Экспедицией на р.Чу.
Присоединение Туркестана к России в основном осуществлялось Военным министерством. Многие области Туркестана и после его окончательного подчинения России оставались длительный период в ведении того же Военного министерства, что естественно, наносило совершенно определенный отпечаток на содержательную часть российских колонизации региона.
Изучение Туркестана, геодезические, топографические и геологические исследования его отдельных районов, статистические описания проходили также при прямом участии Военного ведомства. Научные экспедиции осуществлялись военными топографами, офицерами Ген-штаба и преследовали как научные, так и военные цели. Экспедиции М. И. Венюкова на р.Чу (1859 г.) и к озеру Иссык-куль (1860 г.) не являлись исключением в этом отношении. Цели первой состояли в рекогносцинировке на р.Чу, занятии крепости Пишкек и возведении передового укрепления с казачьим поселением вблизи него. Причиной организации второй явилось усиление влияние кокандцев на территориях, прилегавших к Иссык-кулю. Задача М. И. Венюкова, в этой связи, состояла в утверждении российской власти в данной местности, а также в прекращении междоусобиц среди киргизов. В контексте российской внешнеполитической доктрины, нацеленной на перспективы и учитывавшей факт колониального соперничества, М. И. Венюкова предписывалось в ходе экспедиций при контактах с азиатами «непременно сохранять характер миролюбивый до последней крайности». Политические и стратегические задачи колониальной политики России в Средней Азии диктовали необходимость на первоначальном этапе осторожного, постепенного, колониального внедрения, сохранения при этом дружественных отношений с местным населением. В ходе экспедиций М. И. Венюков пришел к выводу о «низком уровне национального достоинства» у «варваров», к которым он относил коренное население Средней Азии. Отсутствие (или низкий уровень) национального достоинства у «слабых» народов, по мнению военного и ученного, давало моральное право «сильным» государствам присоединять их к себе. Тем самым М. И. Венюков повторял имперские установки политики России в Средней Азии. Начальный период своей деятельности М. И. Венюков был склонен рассматривать насильственные методы «цивилизации» «варварских племен» в качестве закономерных и неизбежных, со ссылками на аналогичные факторы западных держав. Наиболее действенным средство «усмирения варваров» М. И. Венюков считал карательные меры. При этом подчеркивалось, что активные действия могли привести к нежелательным последствиям, которые он прогнозировал как военный и политик, а именно, к сопротивлению местного населения «цивилизаторским» намерениям российской империи в Средней Азии, что, естественно, затрудняло продвижение русской колонизации в регионе.
В целом же М. И. Венюков отмечал доброжелательные отношения местного населения к русским, которое, по его мнению, служило моральным обоснованием распространения российского влияния на территории Средней Азии и давало возможность азиатам приобщиться к «цивилизации». Несмотря на это, российский офицер признавал, что необходимость в применении силы в ходе экспедиции возникала и не однажды. Возможность применения военной силы против местного населения рассматривалось им не только в качестве вынужденной меры для обеспечения безопасности продвижения российских отрядов, но и как необходимое условие распространения и укрепления влияния России в Средней Азии: «наши отряды, в последнее время, нередко имели в виду самые мирные цели, и, однако, должны были снаряжаться на совершенно военную ногу и быть достаточно сильными». Хорошо вооруженный отряд, по мнению российского офицера, являлся лучшим аргументом для усмирения аборигенного населения.
Свои взгляды по данному вопросу М. И. Венюков подробно изложил в статье «Заметки о степных походах», обобщавший опыт экспедиций к р.Чу (1859 г.) и к озеру Иссык-куль (1860 г.). В статье автор анализировал основные факты и события в связи с деятельностью русских отрядов в Средней Азии: характер местности, цели похода и связанная с ними необходимость (или ее отсутствие) применения военной силы против автохтонного населения, определение состава отряда: возможность участия в походе местного населения, обеспечение войск продовольствием, боевыми и другими запасами, стратегический план похода.
Офицер Генерального штаба неоднократно и настойчиво подчеркивал существующую, по его мнению, особую приверженность российской колониальной политики «мирным» способом. Однако это явно противоречило его же рекомендациям чисто военного характера. Так, М. И. Венюков рекомендовал не тратить силы русских войск на полевые сражения, которые «могут служить только для нравственного обессиливания азиатов и возвышения духа наших войск…», а нанести массированный удар по «аулам и особым укреплениям». Такая постановка вопроса отражала менталитет представителей колониальной державы, но не соответствовала «мирной» политической риторике.
М. И. Венюков в данном случае противоречил сам себе, подчеркивая, с одной стороны, приоритет мирным способов присоединения территории Средней Азии, а с другой – необходимость изменения военной силы против мирного населения, что, по его мнению, «быстро приводит к цели, т.е. к водворению спокойствия и покорности». Тем самым допускалось уничтожение мирного населения, откуда и происходила упомянутая «покорность». Одновременно М. И. Венюков предлагал не злоупотреблять насилием и действовать в духе «гуманного» отношения представителя «цивилизованного общества» к «варварам». Российский офицер прагматически верно отмечал, что прибегать к разбою юрт без крайней необходимости не следует, «ибо это ожесточает номадов». Таким образом, М. И. Венюков считал оправданным и необходимым применение жестких военно – репрессивных карательных мер по отношению к колониально – зависимому населению, что, по его мнению, отнюдь не противоречило провозглашенной доктрине «миролюбивой» политике России.
Руководствуясь проектами российского правительства об использовании этно — территориальных противоречий между киргизами в процессе колонизации среднеазиатских земель, офицер Генштаба фактически предлагал свою программу колонизации Средней Азии, акцентирую внимание на необходимости использовать внутренние конфликты коренного населения, облегчавшие продвижение российских войск в регионе. Так, при формировании состава экспедиции, М. И. Венюков считал возможным включение в отряд киргизов: «присоединение их в небольшом числе всегда полезно для экспедиции». Непременным условием при этом он видел назначение старшин из «преданнейших султанов, беев и батырей, а их спутников – из джигитов». Киргизы в отряде, по мнению М. И. Венюкова, могли служить лазутчиками, почтарями, заменяя казаков. «в известных случаях, — отмечал российский офицер, — можно целые отряды составить из киргизов». Тем самым, российский офицер указывал на необходимость использования военных отрядов, в состав которых вошли представители местного населения, для провидения карательных мер против своих соотечественников по примеру армии сипаев в Индии. Однако М. И. Венюков подчеркивал, что англичане в этом отношении «зашли слишком далеко», имея в виду, численный перевес коренного населения Индии в составе британской армии, что, в случае восстания аборигенов, могло иметь и имело в дальнейшем негативные последствия для англичан. Учитывая это, он полагал, что наиболее мобильными в степных условиях являются отряды из казаков, «движущиеся очень скоро по всем направлениям».
Тем самым, офицер Генерального штаба по вопросам использования местного населения для укрепления позиций России в регионе выражал настороженность и предлагал жестко регламентировать функциональные возможности киргизов, подчеркивая их ограниченность. Тезисы, выдвинутые М. И. Венюковым по поводу методов завоевания среднеазиатских территорий отражали отношения представителя военного министерства к аборигенному населению присоединенной территории. Вкупе с положениями официальной доктрины российская империя, провозглашавший «мирные» и «миролюбивые» намерения русских в Средней Азии, они наглядно показали явное противоречие между теорией и практикой российской колонизации.
