Мифологические образы в фольклоре казахского народа
Мифологические образы в фольклоре казахского народа
В фольклоре каждого народа имеется особый ряд мифических персонажей, которые в повседневной жизни именуются «нечистой силой» или просто «нечистью». Зародившись в первобытном сознании наших далеких предков, они проявляли удивительную живучесть. Не все, конечно, и не во всем многообразии, но следует признать, что это делает их еще более загадочными и привлекательными для нас.
Особенности казахского фольклора
Казахский фольклор не обделен этими фантастическими существами. Упоминание албасты, жезтырнак, жалмауызкемпир, дэу и многих других можно без труда отыскать в легендах и сказах казахского народа, но в силу некоторых причин они были мало изучены, а попытки, собрать их всех воедино и научно классифицировать до сих пор, к сожалению, не были предприняты.
Думается, эти необычные персонажи оказались просто в тени героического эпоса или занимательных сказок о животных. Вместе с тем надо отдать должное собирателям казахского устного творчества конца ХIХ – начала ХХ в.в., которые не обошли своим вниманием произведения этого жанра и скрупулезно записали услышанные ими сюжеты. Такие известные ученые как Ч.Ч. Валиханов, А. Диваев, Г.Н. Потанин проявляли большой интерес к демонологическим образам казахского фольклора, но, несмотря на это, записи, сделанные ими, довольно скулы и разрознены.
Отдельные авторы, в числе которых, например, В. Орлов, исследовали образ лишь одного из мифических персонажей – жезтырнак. Другие же постарались дополнить собранные и опубликованные до них рассказы о демонологических образах новыми.
Из авторов советской эпохи следует остановиться на научной монографии С. Каскабасова «Казактынхалыкпрозасы», где автор, исследуя казахский народный фольклор, определил рассматриваемый вопрос как отдельный жанр. В частности С. Каскабасов впервые отметил, что значение термина «миф», применительно к казахскому фольклору, явно отличается от привычного европейского понимания.
Если в Европе под мифом понимали рассказы о богах, то под мифом у казахов подразумевались рассказы о мифических предках людей, особенностях различных зверей и птиц. Просто в условиях, подобных казахскому обществу, т.е. при переходе к феодализму непосредственно от патриархально-родового строя, минуя рабовладельческое государственное общество, мифы не успевали выстраиваться в одну стройную систему, а начинали распадаться и переходить в другие жанры. Так, по мнению автора, зародился особый прозаический жанр, который он в своей монографии обозначил как «быличка». Характерной особенностью этих быличекбыло то, что они были основаны на вере в существование различных злых существ, встреча с которыми приносила несчастье.
Развитию и широкому распространению этих рассказов способствовал и быт казахов, ведших кочевой образ жизни. На необъятных просторах Центральной Азии. Первозданный и разнообразный ландшафт, редко населенный людьми, не смог не породить в воображении различные фантастические ведения. Пустыни и степи, горы и сопки, леса и тугаи, озера и реки, окружающие одинокого путника, конечно же, оказывали огромное психологическое давление на абсолютно незащищенного перед дикой природой человека. Представьте тебе на минутку заблудившего в ночи пастуха, у которого нет иного выбора, кроме как отыскать отбившуюся в грозу от байского табуна ожеребившуюся кобылицу. Каково ему одному в степи? Наверное, в таких экстремальных ситуациях и зарождались первые архаичные сюжеты быличек, где вся драматургия строилась вокруг одинокого человека, вопреки собственному желанию оказавшегося вдали от людского жилья. При этом примечательно то, что все возникавшие из неоткуда мифические существа выглядели не звероподобно, а имели явно человеческий облик: пора искаженный, фантастический или временно принявший вид какого то животного, что в принципе не меняет сути, а лишь добавляет правдоподобия происходящему. Тем более, позже человеку, столкнувшемуся с таким «чудищем», все равно удается обличить его и силой вернуть тому первозданный облик явно человекоподобного существа.
Здесь следует остановиться на еще одной характерной особенности, присущей этому жанру казахского фольклора. Во всех дошедших до нас быличках почти отсутствует внешнее описание того, как выглядели эти мифические персонажи. Это подметил еще А. Диваев, который в своих записках «Демонологические рассказы киргизов Сыр-Дарьинской области», сделанных в 1897 г., писал: «…К большому сожалению киргизы (казахи – Е.О.), за редким исключением, в большинстве своем не могут описать, как выглядит эти странные и опасные существа. А если кто из них пожелает сделать это, то делает на редкость скупо, двумя-тремя словами…». Вероятно, одна из причин неумения рассказчиков описать внешние особенности интересующих нас таинственных персонажей кроется не только в том, что эти существа в принципе не могли существовать, и не могли быть увиденными и изученными. Вопрос стоит несколько в иной плоскости: дело в особенностях повествования былички. Рассказчики говорили о ой же жезтырнак, описывая ее бегло, вскользь, чего-то недоговаривая. Так, понемногу нагнетая напряжение, они бессознательно стремились посеять всевозрастающую тревогу в сердцах наивных сородичей.
От этого внешний образ неведомого доселе «чудища» уже переставал играть особую роль и уходил на задний план, а, кажущаяся вначале, безобидность и беспомощность лишь усиливали остроту ощущений. Хочется подчеркнуть, что в повествовании быличек намного большее внимание уделялось другим, на первый взгляд, сопутствующим деталям: глухая ночь, окруженная корягами поляна, странные шорохи, позвякивание медных украшений и т.д. Например, одно то, как ни с того, ни с сего повел себя стреноженный конь охотника – говорит о многом: «Обернувшись на свою беспокойно фыркнувшую лошадь, Сумерген увидел, что та вся дорожит и мочится кровью…». Вот эти, сами по себе незамысловатые, приемы и были призваны сыграть основную роль в повествовании, а не скрупулезное описание внешности очередной нечисти. Для пущей же убедительности все эти предания, как правило, повествовали о событиях близких ко времени рассказчика, а сами истории часто приключались с известными в округе людьми. Поэтому народ искренне верил в их достоверность, принимая за правду.
По мере распространения ислама, многие мифические существует, приобрели иные черные, а сами образы стали более размытыми. Некоторые же и вовсе были вытеснены. Они, потеряв навсегда свои устрашающие функции, превратились в обычных безобидных героев сказок. Например, водяной – уббе, стал царем подводного мира – Су Сулейменом.
Вместе с мусульманством пришли в степь и новые мифические персонажи – Ыбылыс, Жебрейил, пери, шильтены и др. Правда, многие из них на самом деле имеют таджикско-персидское происхождение. Причина в том, что новая религия в степи распространялась проповедниками из Средней Азии, а они, в свою очередь, приняв мусульманство от завоевателей-арабов в VII – VIIIв.в., сумели адаптировать свои древние мифы к новому религиозному мировоззрению. Постепенное увеличение пантеона сверхъестественных существ у казахов и их трансформацию первым подметил Ч.Ч. Валиханов. В своих записях он беспокоился о том, что татарские муллы устраивают гонения на баксы (шаманов) и рьяно борются с древними суевериями.
Раз уж мы упомянули о казахских баксы, то нужно отметить один примечательный факт, связанный с их деятельностью в обществе. Дело в том, что основным ремеслом баксы являлось врачевание. Они лечили самые разные болезни, но основным считалось излечение от психических расстройств. Люди искренне верила, что в душевнобольных вселялись души усопших предков – аруахи или злые духи типа джиннов. Часто таких больных мучили и всевозможные демоны – те же албасты, жезтырнак или айдахара. Для того, что бы вылечить такого человека, необходимо было совершить «зікір» — камлание. Суть этого залючается в том, что баксы в специально отведенном помещении впадал в транс и, призывая на помощь своих прирученных джиннов, изгонял «бесов» из тела больного.
Сам процесс камлания многократно описан и довольно широко известен. Поэтому хочется немного остановиться на том, как баксы изгоняли тех фантастических существ, о которых шла речь выше. Вот как описывается изгнание албасты в одном из рассказов о знаменитом баксы Койлыбае: «…Койлыбай, вылетев из седла, грохнулся об землю. Едва баксы оказался на кошме, как из его рта и ушей фонтаном забила бурая кровь…Койлыбай попытался было встать, но силы его стали таять на глазах, и он вскоре потерял сознание. Вместе с ним оказались в обмороке и роженица…баксы с трудом приоткрыл глаза и увидел сквозь шанырак, нацелив на него свое крыло, мчится царь всех албасты…Народ при виде торжествующего албасты перепугался еще больше… В этот момент юрта стала наполняться сизым туманом, а далекие отзвуки невидимой сечи начали раздаваться все громче и звонче. Эти звуки доносились от невиданной доселе битвы между всеми албасты и джиннами баксы Койлыбая… Тучей этой был никто иной, как сам джинн Надир-Шолак… Войско Надир-Шолака, состоящее сплошь из джиннов, сходу смяло нестройные ряды албасты и обратило их в бегство…».
Этот фрагмент свидетельствует о том, насколько сложно был устроен мир мифических образов у казахов. С одной стороны, они полнокровно существовали в народной устной прозе, с другой – с этими же воображаемыми существами вполне реально боролись в быту народные лекари – баксы. А если к этому добавить, что те же мифические существа в процессе эволюции перекочевав в классические казахские сказки, стали совершенно безобидными образами, то разобраться где же начинается реальность и где она переходит в миф – становится просто невозможным.
Пантеон казахских мифических существ делится на 3 основные группы.
- Мифические существа доисламского периода. Албасты (кара албасты, сарыалбасты, сасыкалбасты), сорель, жезтырнак, уббе, конаяк, жалмауыз, жалмауызкемпир, кулдиргиш, мыстанкемпир, айдархан, дэу (дэв) и марту, обыр.
- Мифические существа, пришедшие и укоренившиеся вместе с исламом. Жын, шайтан, пери (адал пери, арам пери, капир пери, мусулман пери), ыбылас, Жебрейилпериште, Азрейилпериште, шильтен, Су Сулеймен, кыдыраулие.
- Мифические существа, являющиеся личными джиннами у казахских баксы. Кокаман, Надир-Шолпак, Шойынкулак, Шарабас, ер Шойлан (к этим джиннам можно было бы еще добавить Томпакая, Жирентая, Таутайлака, Толыбека, Барлыбая, жаргыша и др., но они, к сожалению, упоминаются только в напевах-сарынак отдельных малоизвестных баксы), сарыкыз или сарышаш, а также уже перечисленные выше ыбылас, шильтены и добрые пери.
Описание казахских мифических существ
Албасты – самый знаменитый из всех демонологических образов. Распространён почти у всех тюркских народов. Этимология названия до конц не выяснена. По первой части «ал» специолисты пока не пришли к единому мнению, а вторая часть «басты», тюркского происхождения, и в переводе на русский означает – надавил, что очень характерно для этого образа. Албасты – существо женского пола. Не редко безобразное. Толстая, волосатая, с торчащими изо рта острыми клыками. Груди свисают чуть ли не до земли, и когда она начинает бежать, то забрасывает их себе через плечи за спину. Иногда, чтобы скрыть свой истинный облик, она принимает образ собаки, лисы или козы, несущей в зубах человеческое легкое. Ворует его у женщин, которые при родах теряют сознание. Если албасты удается отыскать воду и утопить легкое, то роженица тут же умирает. Было широко распрастронено представление о ее любви к лошадям. Считается, что албасты ездит ночью на них и заплетает им гривы. Казахи делят албасты на три вида: кара (черная) албасты, сары (желтая) албасты и сасык (вонючая) албасты. Первая считается самой опасной, и встреча с ней, как правило, завершается смертью человека. Есть упоминания о том, что укараалбасты бывает до семидесяти сосков. Характерной же особенностью сарыалбасты является то, что она очень хитрая, в основном проказничает и любит подурить первого встречного. Например, заставляет съесть человека овечьи катышки. Сары албасты, настолько слаба, что некоторым баксы было достаточно послать свою камчу для того, чтобы изгнать ее. К сожалению, про сасыкалбасты кроме названия ничего не известно.
Жезтырнак – мифический персонаж женского пола. Слова «жез» с казахского переводиться как латунь, а «тырнак» означает коготь. Очень замкнутое создание. Неописуемо красивое. На одежде имеет много золотых и серебряных украшений, которые при приближении тихо и таинственно позвякивают. Смотрит на человека холодным, немигающим, пронизывающим взглядом. Отвечает на вопросы односложно и кратко. Никогда не показывает рук, и всегда, то в рукаве, то под подолом прячет сжатые в кулачок длинные пальцы. Она вечно голодная и, выпросив мяса, с жадностью его съедает. При этом зажимает мясо рукавами, не обнажая своих рук. Когда же человек безмятежно засыпает, она впивается в него своими длинными, латунными когтями и, убив, высасывает всю кровь. Существует поверье о невероятно мстительности жезтырнак. Того, кто убивает ее, начинает преследовать сорель – муж жезтырнак, а если человеку удастся убить и его, то за дело берутся их осиротевшие дети.
Конаяк – слово «кон» означает дубленная, выделанная кожа, а «аяк» — нога. Как видно из названия, у этого человекоподобного существа вместо ног – длинные, сыромятные ремни. Обитает он отшельников в непролазных лесах или на островах, поросших деревьями. Выглядит как пожилой мужчина. Сидит, взгромоздившись на толстую ветку, и терпеливо поджидает свою жертву. Когда какой-нибудь одинокий путник или охотник оказывается под деревом, неожиданно запрыгивает ему на спину, заплетает длинными ногами-ремнями, после чего, беспрестанно погоняя, скачет до тех пор, пока бедолага не падает, как загнанная лошадь.
Жалмауыз, жалмауызкемпир – название персонажа переводится с казахского как «пожирающий рот», а слово «кемпир» означает – старуха. Сегодня это мифическое существо больше известно больше по народным сказам, а в далеком прошлом было иначе. Упоминания в некоторых рассказах жалмауыз без приставки «кемпир» лишний раз доказывает этот факт. Об архаичности этих существ свидетельствует и то, что не осталось никаких сведений об их половой принадлежности, а также отсутствии описаний внешнего облика. Единственное, о чем можно догадаться, это то, что они были очень опасными. В отличие от них, про знаменитуюжалмауызкемпир известно достаточно много. Это старая, сгорбленная чуть ли до самой земли, женщина. Имеет огромной рот с редкими пожелтевшими зубами, которые, при необходимости, может превращаться в различные предметы. Питается исключительно людьми, изловив которых, варит в огромном котле с сорока ушками. Иногда входит в доверие к какой-нибудь девушке и ежедневно, втихаря, посасывает из ее колена кровь, пока не доводит несчастную до полного истощения. Описываются случаи, когда жалмауызкемпир, превратившись в легкое, плывущее на поверхности воды, осторожно подплывало кничего не подозревающему человеку, после чего, обратившись обратно в старуху, вцеплялось в него намертво.
Айдахар или аждаха – «ажи» на иранском означает – дракон. Привычным нам с детства образ дракона не совсем соответствует мифическому существу из казахского фольклора. У казахов он выглядит просто как огромный змей. И хотя в некоторых сказках рн имеет несколько голов, упоминаний о его лапах и тем более о крыльях не встречается. Существовало поверье о том, что если обычной змее удастся не попадаться на глаза человеку в течении ста лет, то она может превратиться в айдархара. Если двести лет, то лоб у нее увеличивается до ширины двух пальцев, и она может превращаться в девушку. Тогда айдахар выходит замуж и, поселившись в ауле мужа, по ночам поедает (проглатывает) людей, пока не истребляет все племя. Единственный недостаток айдахара – неумение обходиться без воды. Мучимый жаждой, он выдает себя. Человек, узнав уязвимое место фантастического существа, как правило, избавляется от него. Часто превратившегося в человека айдахара можно было узнать по отсутствию пуповины и по зубам, которых во рту было только четыре.
Рассказы о мифических образов казахов
АЛБАСТЫ
(рассказ ЖусипаКасымова)
Один из известных баксы по имени Молжигит как-то возвращался с поминок вместе с сородичами. Вдруг Молжигит заприметил бегущую вдалеке белую собаку, несущую в зубах легкое. Вид у нее был просто ужасный. Шерсть свалялась, а соски доставали до самой земли. Животное, видимо, в поисках воды, приняло степной мираж за озеро и бежало в его направлении. Баксы понял, что собака спешит бросить легкое в воду и спрсил у спутников: — «Вы видите вон ту белую собаку, у которой в пасти легко? Она торопится бросить его в воду». Товарищи его сильно удивились, но никто ничего не сказал. Тогда Молжигит повелел им: — «Вы все следуйте за мной!», — и поскакал за собакой. Проскакав немного, он спрыгнул с коня и, изо всех сил хлестая камчой землю, принялся кидаться из стороны в строну. Вскоре его нагнали сородичи и тоже стали бить землю. Потом они последовали побежавшим баксы и увидели впереди небольшой аул. Молжигит, по-прежнему хлестая камчой, вошел в него и громко крикнул: — «Где тут покойник?». Один мальчуган издали указал в какой юрте умер человек. Тогда баксы выхватил свой кобыз и, устрашающее призывая своих подчиненных джиннов, вошел в тот дом. При этом он пел: — «Эйалбасты – изверг, положи обратно легкое, вложи украденную душу в руки несчастной. Если не услышишь моих слов, если не уважишь меня, выдавлю тебе очи, изничтожу тебя самого!». Тогда албасты от испуга вернул душу умершей женщине.
В тот же миг покойница ожила и, приподняв голову, промолвила: — «О Боже…». Муж женщины и вся ее родня, увидев это, очень обрадовались. Потом одарили подарками Молжигита и отправили его домой.
